Укрощение «Пантеры» 1 сезон смотреть онлайн - LordFilm

Задание поступило на рассвете, когда небо было ещё серым и будто умытым ночной росой. Краевский, опытный разведчик, не нуждался в долгих инструктажах — ему хватило одной фразы: «Враг на подходе, «Пантеры» уже в деле». Он только кивнул и сразу стал собирать своих людей, как шахматист выставляет фигуры на доске, зная, что каждая — с характером, своей судьбой и незаменимым мастерством. И пусть правила у этой партии были куда жестче, чем в шахматах, но командир верил в свою «доску» — а ещё больше верил в тех, кто будет на ней двигаться до самого конца.
Заместитель Семёнов был его правой рукой — строгий, суховатый, но безукоризненно надёжный. Он умел думать, когда другие паниковали, и действовать, когда у остальных дрожали руки. Панченко — бывший танкист, грубый, с сединой на висках, вечно с рваным ремнём на кителе, но когда он брался за рычаги, даже железо словно начинало дышать. Младший сержант Милешин был самым молодым, но этот парень вызывал уважение даже у бывалых: бесшумный, с ясным взглядом и молниеносной реакцией. Барков — капитан, остроумный, временами даже язвительный, но именно он вносил в команду то редкое ощущение, что даже на войне можно сохранить чувство юмора. Копытыч — охотник по натуре и радист по долгу, с усами, которые трепались на ветру, и способностью чувствовать опасность, будто она оставляла запах. И, наконец, Гуляев — старший сержант, бывший шахтёр из Донбасса, молчаливый, но в бою — как валун, который не сдвинуть ничем.
Им выпала задача не просто сложная — почти самоубийственная. Пройти вглубь немецкого тыла, выследить одного из танковых инженеров и вытащить его живым. Этот инженер знал слишком много — его слова могли повернуть ход войны. Все понимали, что назад путь может быть только один — через огонь. Но никто даже не заикнулся, что можно отказаться. Потому что каждый из них уже столько раз смотрел в лицо смерти, что научился не отводить взгляд.
Всё начиналось по плану. Инженера Глюка нашли на окраине заброшенной деревушки, под видом медика. Он пытался прятаться, но, когда увидел Краевского и его людей, будто сдался сам себе. Был из тех, кто не мог смириться с тем, что его знания теперь служат разрушению. Говорил по-немецки с акцентом — оказался швейцарцем. И, кажется, он даже обрадовался пленению. Сказал, что первые «Пантеры» уже на фронте, и, глядя в глаза Краевскому, добавил: «Если вы не остановите их сейчас — потом будет поздно».
С этими словами на плечах, с новой информацией и документами в вещмешках, группа двинулась дальше. Они вышли к рельсам, ведущим к фронту, и увидели платформы, на которых покоились танки — новые, блестящие, будто ещё не испачканные кровью. Казалось, каждый из них дышал напряжённо, как зверь перед прыжком. Краевский приказал — зафиксировать всё. Милешин фотографировал на «ФЭД», а Копытыч чертил в блокноте план станции.
Солнце уже начало склоняться к горизонту, когда они вышли к поляне и увидели ту самую «Пантеру». Свежая, с полным баком, с открытым люком — словно оставленная в спешке. Решили проверить. Внутри — схемы, секретные материалы, карта маршрутов. Это была удача, но и ловушка. И только Барков сказал вслух то, что подумал каждый: «Слишком хорошо, чтобы быть просто везением».
И он оказался прав. Из леса начали выдвигаться фигуры — сначала одна, потом другая. Псы завыли, немецкие солдаты с карабинами начали сжимать кольцо. Уходить было поздно. Тогда Краевский, даже не обернувшись, крикнул: «Все в танк!» И Панченко, не задавая вопросов, взялся за рычаги.
Он водил танки ещё в Испании, и даже эта немецкая махина ему подчинилась, как будто поняла — за рулём кто-то, кто знает, что делает. Завёлся с первого раза. Броня дрожала, как живая. Пули начали лупить по корпусу, но Панченко не моргнул. С места — в карьер. Секунды растянулись, как в кино.
В люке Гуляев отстреливался, рядом Милешин прикрывал слепые зоны, а Копытыч лихорадочно пытался наладить связь. В один момент рация заработала, и в эфир ушло: «Код 17. Пантеру везём. Ждите к рассвету». Ответа не было, но Краевский знал — их уже ищут.
Они шли через лес, срезая дорогу, тараня деревья. На пересечении просёлка едва не попали в засаду, но Панченко сделал то, что позже назовут безумием: развернул танк под углом и буквально пронёсся по огневому рубежу, разметав всё перед собой.
Когда добрались до своих, было уже светло. Солдаты высыпали с оружием — никто не верил глазам. Из танка, покрытого копотью и вмятинами, вылезли шестеро грязных, обожжённых, но живых мужчин. А Краевский только снял фуражку, вытер лоб и сказал: «Техника прибыла, как заказывали». И, как обычно, ничего не стал рассказывать — просто отдал документы.
Потом будет награда, потом их всех спросят, как всё прошло. Но каждый из них оставит при себе самые страшные детали. Как Глюка застрелили перед погрузкой, как пуля прошила плечо Гуляева, как Копытыч под обстрелом крутил провода, обмотанные бинтами, как Панченко глотал кровь, не давая танку заглохнуть. Всё это останется между ними. Как между братьями.
Именно в таких историях, как в сериале "Укрощение «Пантеры»", раскрывается настоящая суть войны. Не в генералах и схемах, а в грязных, уставших, ожесточённых, но живых людях. В тех, кто шёл на смерть не ради медалей, а потому что иначе нельзя было.
Вот за это — и стоит помнить.